Хотите посмотреть на мир глазами хитрого и живого мальчугана, который живёт в строгих правилах своей бабушки? Прочитайте неординарную повесть Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом". Не правда ли, заманчивое название? Эта книга была номинирована на Букеровскую премию. Книжный рынок просто взорвался с появлением этой повести. Краткое содержание "Похороните меня за плинтусом" покажет вам, как нелегко бывает с родными людьми. Взрослые не задумываются над своими словами, поступками, которые влияют на душевное состояние и формирование характера ребёнка.
Автобиографическая книга
Повесть "Похороните меня за плинтусом" Санаев написал не просто так. Она передаёт историю его детства. Мать с отцом развелись, Павлу пришлось жить у своей бабушки Лиды. Мама в это время пыталась наладить жизнь с новым мужчиной, которым оказался известный режиссёр и актёр Ролан Быков.
Бабушка имела очень властный характер, всячески препятствовала встречам внука с матерью и отчимом. Тираническое воспитание было невыносимым. Как-то раз мама случайно забежала к сыну, когда он был один дома, и забрала его к себе. Весь этот месяц в семье мамы и отчима Павел был просто счастлив. Но бабушка силой вернула его назад. Мальчику пришлось прожить у неё ещё четыре долгих года. Ролан Быков очень повлиял на становление характера Павла, поэтому свою книгу Санаев посвятил именно ему.
Главные герои
Много театральных постановок и экранизаций имела книга Санаева "Похороните меня за плинтусом". Главные герои повести ассоциируются с реальными людьми. Познакомьтесь с основными персонажами:
- восьмилетний мальчик Саша Савельев;
- Ольга - мама Саши;
- Нина Антоновна - бабушка мальчика;
- Семён Михайлович - дед Саши;
- дядя Толя - отчим.
Краткое содержание "Похороните меня за плинтусом"
Повествование ведётся от лица маленького мальчика Саши Савельева. Он проживает со своей бабушкой и дедом-актёром. Бабушка оберегает мальчика от матери, которую считает легкомысленной. Мама Саши живёт с другим мужчиной. Нина Антоновна всячески настраивает внука против мамы и отчима, чтобы полностью подчинить его себе.
Сашу в книге "Похороните меня за плинтусом" Санаев показывает хитрым и жизнерадостным мальчиком, но немного хиленьким. Бабушка проявляет гиперзаботу. Одна из глав повести называется "Купание", где разворачивается целая церемония бабушкиной заботы. Саша боится свою бабушку и постоянно убегает на стройку. Это его самое спокойное место.
Нина Антоновна не церемонилась с выражениями, называя внука обидными словами. Часто приходилось ему слышать, что он идиот или сволочь. Между внуком и бабушкой сложились очень грубые отношения. Мальчик очень боялся бабушкиных проклятий и мечтал вырваться из этого места. Отсюда и такое название повести - "Похороните меня за плинтусом". Краткое содержание книги не может передать всей глубины мира запуганного ребёнка, который запутался в своих чувствах.
Образы бабушки и дедушки
Жизненная драма показана Санаевым с юмором в книге "Похороните меня за плинтусом". Краткое содержание лишь поверхностно затрагивает проблемы повести. В образе бабушки Саши Санаев показал недостаточно развитую личность, которая не может сделать свою жизнь и окружающих счастливой. Психологические и другие проблемы в семье решались посредством внука.
Нина Антоновна и Семён Михайлович женились без любви. Она мечтала быть актрисой, но отец запретил - стала прокурором. Во время войны ей пришлось похоронить своего сына Алёшу, это наложило отпечаток на её характер. Свой нереализованный темперамент женщина выливала на семью и знакомых. В доме царила атмосфера вербального садизма.
У дедушки не было такого темперамента, поэтому этот брак столько лет держался. Семён Михайлович смирился и плыл по течению. Часто его терпение кончалось, и в доме случались скандалы.
Маленький Саша Савельев и его мама
Мама Саши, Ольга, первый раз вышла замуж, чтобы вырваться из невыносимой домашней обстановки, сбежать от контроля. У Оли не было воли противостоять темпераменту матери. Потом она встретила Анатолия, мать осудила её за это и силой забрала внука. Нина Антоновна говорит дочери, что она не имеет права растить ребёнка.
С тех пор весь свой пыл бабушка обрушила на внука. Её любовь к ребенку можно сравнить только с эмоциональным вампиризмом. Саша стал запуган, развитие затормозилось. Мальчик ослабел, его мучают страхи смерти и потери мамы. Саша не любит свою бабушку. Встречи с мамой были для ребёнка настоящим вдохновением. Сколько раз Ольга пыталась вернуть сынишку, столько раз его у неё отбирали (грубо и настырно). Свидания с мамой стали для Саши тропинкой, выводящей его из страха в любовь.
Уже бабушкой, она разыгрывает ежедневный спектакль дома, невольными участниками которого становятся члены её семьи и просто знакомые. Если к этому еще добавить анальный вербальный садизм, слегка приукрашенный шутками и некой театральностью, и тотальный кожный контроль, то мы получим полную картину атмосферы дома
Повесть написана Павлом Санаевым с юмором, но на самом деле перед нами разыгрывается жизненная драма. Отзывы от читателей после выхода книги Похороните меня за плинтусом говорят об удивительной жизненности книги. Павел Санаев рассказывает об утраченных мечтах, несбывшихся надеждах... Как часто, обладая в потенциале большими возможностями, мы не умеем ими воспользоваться. Причина кроется в нашей недостаточной развитости, которая приводит к полной неспособности сделать свою жизнь счастливой. Самое печальное, когда средством и способом решения внутренних психологических проблем и противоречий взрослых становится ребенок. Именно так происходит в повести Павла Санаева. Повествование в повести Похороните меня за плинтусом Павел Санаев ведет от лица мальчика Саши Савельева, но все пространство повести занимает собой фигура бабушки.
Поговорим о семье бабушки и дедушки, в которой с четырех лет живет Саша. Этот брак (теперь уже немолодых людей) не был результатом вдруг вспыхнувшей страсти или романтической влюбленности. Дедушка, в то время актер МХАТа, приехал с театром в Киев на гастроли и женился «назло», на спор. Причиной столь странного поступка послужила обида на женщину, с которой у него были отношения: «вот она еще пожалеет, прибежит...» . Эта сыграла свою роковую роль. Скоропостижный брак, как мы увидим далее в Похороните меня за плинтусом , так и не стал счастливым.
Бабушка, в свою очередь, увлеклась симпатичным на «мордашку» актером, тоже не испытывая глубокого чувства. Анально-кожно-зрительная с опорой на кожу и малоразвитым зрительным вектором, способным наполняться лишь через непосредственную смену зрительных впечатлений. Поэтому и хотела наша юная бабушка в большой город, где ее влекли выставки, театры, возможность покрасоваться в новом обществе. Кожное желание новизны и больших возможностей также сыграло свою роль.
Однако ее надежды не оправдались. В Похороните меня за плинтусом Санаев показывает трагедию Нины Антоновны:
«Ненавижу я эту Москву! Сорок лет ничего здесь, кроме горя и слез, не вижу. Жила в Киеве, была в любой компании заводилой, запевалой. Как я Шевченко читала!..»
«…Хотела актрисой быть, отец запретил, стала работать в прокуратуре. Так тут этот появился. Артист из МХАТа, с гастролями в Киев приехал. Сказал: женится, в Москву увезет. Я и размечталась, дура двадцатилетняя! Думала, людей увижу, МХАТ, буду общаться... Как же!..»
«...И привез меня, Вера Петровна, в девятиметровую комнату, - жалуется бабушка. - Четырнадцать лет мы там жили, пока квартиру не получили. Мука, Вера Петровна, с тугодумом жить! Я пытливая была, все хотела узнать, все мне было интересно. Сколько просила его: "Давай в музей сходим, на выставку". Нет. То времени у него нет, то устал, а одна куда я пойду - чужой город. Только на спектакли его мхатовские и ходила. Правда, было что посмотреть, МХАТ тогда славился, но скоро и туда отходилась - Алешенька родился».
В этих условиях Нина Антоновна, женщина немалого темперамента, так и не сумела реализовать свой кожно-зрительный сценарий. Не было светских вечеров, где бы она блистала в центре внимания, не было спектаклей, где она играла бы и выплескивала свои эмоции, не было признания, аплодисментов публики, внимания к ее персоне.
Так и не реализовав себя, уже бабушкой, она разыгрывает ежедневный спектакль дома, невольными участниками которого становится ее семья и просто знакомые. Если к этому еще добавить анальный , слегка приукрашенный шутками и некой театральностью, и тотальный кожный контроль, то мы получим полную картину атмосферы дома.
Очень точно Павел Санаев показывает такие проявления анального вектора. В Похороните меня за плинтусом показано, что обвинения и проклятия в адрес Саши и дедушки - нередкое явление в этой семье.
«Вонючая, смердячая, проклятущая, ненавистная сволочь!» - наиболее частая характеристика внука, когда бабушка в гневе.
«Гицель проклятый, татарин ненавистный! Будь ты проклят небом, Богом, землей, птицами, рыбами, людьми, морями, воздухом!» - это пожелание дедушке.
Имея огромный нереализованный зрительный темперамент, бабушка постоянно эмоционально раскачивает себя, вовлекая в эти сцены Сашу и дедушку. Поводом может стать даже разбитый чайник:
- Оставьте меня. Дайте мне умереть спокойно.
- Нина, ну что ты вообще?.. - сказал дедушка и помянул бабушкину мать. - Из-за чайника... Разве можно так?
- Оставь меня, Сенечка... Оставь, я же тебя не трогаю... У меня жизнь разбита, при чем тут чайник... Иди. Возьми сегодняшнюю газетку. Саша, пойди, положи себе кашки... Ну ничего! - бабушкин голос начал вдруг набирать силу. - Ничего! - тут он совсем окреп, и я попятился. - Вас судьба разобьет так же, как и этот чайник. Вы еще поплачете!
События в повести Похороните меня за плинтусом развиваются драматически. Санаев раскрывает характер героини через череду событий. На характер Нины Антоновны наложила отпечаток и потеря первого ребенка Алеши во время войны.
«…И тут Алешенька заболел... Какой мальчик был! Вера Петровна, какое дите! Чуть больше года - разговаривал уже! Светленький, личико кукольное, глаза громадные, серо-голубые. Любила его так, что дыхание замирало. И вот он в этом подвале заболел дифтеритом с корью, и в легком нарыв - абсцесс. Врач сразу сказал: он не выживет. Обливалась слезами над ним, а он говорит мне: "Не плачь, мама, я не умру. Не плачь". Кашляет, задыхается и меня утешает. Бывают разве такие дети на свете?! На следующий день умер... Сама несла на кладбище на руках, сама хоронила».
Этот стресс только усугубил различные зрительные страхи и фобии Нины Антоновны.
Оказавшись в четырех стенах, Нина Антоновна чувствует себя плохо. Как ей тесно дома.
Она работает. Все время с ребенком, по хозяйству... - объясняет дедушка врачу-психиатру.
Нет. Ей надо с людьми работать. Библиотекарем, продавцом, кем угодно. Она общительный человек, ей нельзя быть одной, - отвечает врач.
Не имея возможности применить себя вне дома, она мечется. В Похороните меня за плинтусом очень наглядно показано, как ее нереализованная эмоциональная амплитуда прорывается истериками и бесконечными страхами. В итоге Нина Антоновна оказывается в психиатрической больнице:
«Никакой у меня мании не было, была депрессия, которая усугубилась. Я пыталась объяснить, но сумасшедшую кто слушать станет! Положили меня обманом в больницу - сказали, что положат в санаторное отделение, а положили к буйным. Я стала плакать, меня стали как буйную колоть. Я волдырями покрылась, плакала день и ночь, а соседи по палате говорили: "Ишь, сволочь, боится, что посадят, ненормальной прикидывается". Сеня приходил, я его умоляла: "Забери меня, я погибаю". Забрал, но уж поздно - превратили меня в калеку психически ненормальную. Вот этого предательства, больницы, того, что при моем уме и характере ничтожеством искалеченным стала, - этого я ему забыть не могу. Он в актерах, в гастролях, с аплодисментами, я в болезнях, в страхах, в унижении всю жизнь. А я книг прочла за свою жизнь столько, что ему и во сне не увидеть!»
Дедушка с бабушкой так и жили, по сути, чужими друг другу людьми - по привычке, потому, что так сложилось. И если бы дедушка обладал чуть большим темпераментом, то, возможно, брак давно распался. Но он смирился, плыл по течению. Его опора на , и, как следствие, привязанность ко всему старому, нежелание изменений здесь тоже сыграли свою роль. В Похороните меня за плинтусом очень системно можно наблюдать и тапочки, и рыбалку, и гараж.
Но и дедушкиному терпению иногда приходил конец, и возникали ссоры. После очередной ссоры дедушка рассказывает приятелю:
«Концерты, фестивали, жюри какие-нибудь нахожу себе - только бы уйти. Сейчас в Ирак полечу на неделю нашего кино. Ну на кой мне это в семьдесят лет надо?! Она думает, я престиж какой ищу, а мне голову преклонить негде. Сорок лет одно и то же, и никуда от этого не деться. - В глазах у дедушки появились слезы. - Самому на себя руки наложить сил нет, так вот курить опять начал - может, само как-нибудь. Не могу больше, задыхаюсь! Тяну эту жизнь, как дождь пережидаю. Не могу! Не хочу...
…Первое время думал - привыкну, потом понял, что нет, а что делать, не везти же ее в Киев обратно? Потом Алеша родился, тут уж что раздумывать? Пара мы, не пара - ребенок на руках, жить надо. Я и смирился, что так будет».
Рожденная в конце войны дочка Оля, мама Саши, так и не стала любимой для Нины Антоновны. В Похороните меня за плинтусом системно прослеживается совершенно разное отношение к первому и второму ребенку, предпочтение сына дочери. Автор хорошо показал, как мать ведет себя по отношению к подрастающей дочери: как настоящая кожно-зрительная самка она испытывает чувство соперничества и ревности. Анальное ощущение «недодали», сдобренное зашкаливающей эмоциональной амплитудой, лишь подливает масла в огонь. Она винит дочь, что та лишила ее жизни, не оправдала ее надежд. Не выбирая слов, она выплескивает на нее всю свою боль.
- Что за язык у тебя, мам? Что ни слово, то, как жаба, изо рта выпадает. Чем же я тебя обидела так?
- Обидела тем, что всю жизнь я тебе отдала, надеялась, ты человеком станешь. Нитку последнюю снимала с себя: «Надень, доченька, пусть на тебя люди посмотрят!» Все надежды мои псу под хвост!
- А что ж, когда люди на меня смотрели, ты говорила, что они на тебя, а не на меня смотрят?
- Когда такое было?
- Когда девушкой я была. А потом еще говорила, что у тебя про меня спрашивают: «Кто эта старушка высохшая? Это ваша мама?» Не помнишь такого? Я не знаю, что с Мариной Влади было бы, если б ей с детства твердили, что она уродка.
- Я тебе не говорила, что ты уродка! Я хотела, чтоб ты ела лучше, и говорила: «Не будешь есть, будешь уродяга».
- Всякое ты мне говорила... Не буду при Саше. Ногу ты мне тоже сломала, чтобы я ела лучше?
- Я тебе не ломала ноги! Я тебя стукнула, потому что ты изводить начала! Идем с ней по улице Горького, - стала рассказывать мне бабушка, смешно показывая, какая капризная была мама, - проходим мимо витрин, манекены какие-то стоят. Так эта как затянет на всю улицу: «Ку-упи! Ку-упи!» Я ей говорю: «Оленька, у нас сейчас мало денежек. Приедет папочка, мы тебе купим и куклу, и платье, и все что хочешь...» - «Ку-упи!» Тогда я и стукнула ее по ноге. И не стукнула, а пихнула только, чтоб она замолчала.
- Так пихнула, что мне гипс накладывали.
В результате такого отношения со стороны матери в детстве Ольга приобрела много негативных якорей, запускающих негативные сценарии. Первый брак Оли распался. Ее замужество также не было «по любви»: Ольга вышла замуж, чтобы вырваться из-под жесткого кожного контроля матери. Она так и говорит:
«Не знала, за чьей спиной от тебя спрятаться».
Анально-кожно-зрительная Оля имела опору на анальность и была небольшого темперамента. Она боялась матери. Ей всегда сложно было противостоять материнскому давлению, и ее развод также не обошелся без вмешательства матери.
Со стороны же Нины Антоновны в деле развода было замешано много всего: кожное желание контролировать всех и вся, женская зависть, анальная месть.
«Бабка к ним на квартиру почти каждый день ходила, помогала. Пеленки стирала, готовила. Весь дом на ней был», - рассказывает дедушка: он всячески старается оправдать жену.
После развода, по словам бабушки, «тяжкой крестягой» повесила дочь ей на шею внука. На самом деле Нина Антоновна сделала все, чтобы Саша жил с ней. Рождение внука стало в каком-то смысле для нее спасательным кругом. Она, по словам дедушки, даже «вроде успокоилась». Во внуке она увидела, наконец, цель, применение своим силам и желаниям, свою реализацию.
«Да ты и не курва даже, ты вообще не женщина. Чтоб твои органы собакам выбросили за то, что ты ребенка родить посмела», - кричит она в ссоре своей дочери. Рационализируя тем, что ребенок часто болеет, ему нужен особый уход, который дочь не может обеспечить, Сашу практически силой забирают у мамы.
Автор Похороните меня за плинтусом рисует глубину привязанности бабушки ко внуку. Нина Антоновна обрушивает на него весь свой темперамент. Большая доля страха в зрении дополняется сверхзаботой в анальности. Любовь ее принимает уродливые формы:
«По любви - нет на свете человека, который бы любил его, как я люблю. Кровью прикипело ко мне дитя это. Я когда ножки эти тоненькие в колготках вижу, они мне словно по сердцу ступают. Целовала бы эти ножки, упивалась! Я его, Вера Петровна, выкупаю, потом воду менять сил нет, сама в той же воде моюсь. Вода грязная, его чаще, чем раз в две недели, нельзя купать, а я не брезгую. Знаю, что после него вода, так мне она как ручей на душу. Пила бы эту воду! Никого, как его, не люблю и не любила! Он, дурачок, думает, его мать больше любит, а как она больше любить может, если не выстрадала за него столько? Раз в месяц игрушку принести, разве это любовь? А я дышу им, чувствами его чувствую!
Кричу на него - так от страха и сама себя за это кляну потом. Страх за него как нить тянется, где бы ни был, все чувствую. Упал - у меня душа камнем падает. Порезался - мне кровь по нервам открытым струится. Он по двору один бегает, так это словно сердце мое там бегает, одно, беспризорное, об землю топчется. Такая любовь наказания хуже, одна боль от нее, а что делать, если она такая? Выла бы от этой любви, а без нее - зачем мне жить?»
Это - настоящий эмоциональный вампиризм. На самом деле, кроме отторжения, такая любовь ничего не вызывает. Своим «воспитанием» бабушка взращивает страхи Саши, не дает ему окрепнуть, тормозит его развитие. Стараясь привязать мальчика к себе, она манипулирует его болезнями, вынуждает его чувствовать себя больным, испытывать страх смерти, страх потери мамы...
В повести Похороните меня за плинтусом отношения бабушки и Саши сложны. Павел Санаев показывает, какой отклик такая нездоровая любовь вызывает в мальчике. Неудивительно, что Саша не любит бабушку.
«От бабушкиных поцелуев внутри у меня все вздрагивало, и, еле сдерживаясь, чтобы не вырваться, я всеми силами ждал, когда мокрый холод перестанет елозить по моей шее. Этот холод как будто отнимал у меня что-то, и я судорожно сжимался, стараясь это "что-то" не отдать. Совсем иначе было, когда меня целовала мама».
С бабушкой Саша не чувствует себя в безопасности, что так важно для ребенка, особенно зрительного. Напротив, она постоянно внушает ему, что он очень болен и все с ним очень плохо:
«…Ты же смердишь уже. Чувствуешь?»
«...Хотя ты и вырасти-то не успеешь, сгниешь годам к шестнадцати».
Саша говорит:
«Я всегда знал, что я самый больной и хуже меня не бывает, но иногда позволял себе думать, что все наоборот и я как раз самый лучший, самый сильный, и дай только волю, я всем покажу. Воли мне никто не давал, и я сам брал ее в играх, разворачивавшихся, когда никого не было дома, и в фантазиях, посещавших меня перед сном.
Как-то бабушка показала пальцем в телевизор, где показывали юношеские мотогонки, и восторженно сказала:
- Есть же дети!
Эту фразу я слышал уже по поводу детского хора, юных техников и ансамбля детского танца, и каждый раз она выводила меня из себя.
- А я их обгоню! - заявил я, при том, что даже на маленьком велосипеде «Бабочка» ездил с колесиками по бокам заднего колеса и только по квартире. Разумеется, я не думал, что могу обогнать мотоциклистов, но мне очень хотелось сказать, что я обгоню, и услышать в ответ: "Конечно, обгонишь!"
- Ты?! - презрительно удивилась в ответ бабушка. - Да ты посмотри на себя! Они здоровые лбы, ездят на мотоциклах, тебя, срань, плевком перешибут!»
Оказывая на Сашу такое колоссальное негативное давление, Нина Антоновна уверена, что всю жизнь посвящает ему и любит только его. Рационализация и самообман бабушки в Похороните меня за плинтусом - пример того, как можно жить в собственной иллюзии и не видеть страданий, причиной которых становишься. Павел Санаев ярко показывает это в своей повести.
Царивший в семье жесткий кожный контроль Нины Антоновны дополняет картину семейного уклада. Все подчинялось ее распорядку и указаниям. То, как выражает себя стрессующая нереализованная кожа, доходит до абсурда. Подозрительность, страсть к накопительству, припрятывание и перепрятывание на черный день.
«Все деньги, которые приносил дедушка, бабушка распихивала по одной ей ведомым тайникам и часто потом забывала, сколько и куда положила. Она прятала деньги под холодильник, под шкаф, засовывала в бочонок деревянному медведю с дедушкиного буфета, клала в банки с крупой. В книгах были какие-то облигации, поэтому бабушка запрещала их трогать, а если я просил почитать, то сперва перетряхивала книжку, проверяя, не завалялось ли что. Как-то она спрятала в мешок с моей сменной обувью кошелек с восемьюстами рублями и искала его потом, утверждая, что в пропаже повинна приходившая накануне мама. Кошелек мирно провисел неделю в школьном гардеробе, а гардеробщицы не знали, что под носом у них куда более ценная пожива, чем украденная однажды с моего пальто меховая подстежка.
Забывая свои тайники, бабушка находила сто рублей там, где ожидала найти пятьсот, и доставала тысячу оттуда, куда, по собственному мнению, клала только двести. Иногда тайники пропадали. Тогда бабушка говорила, что в доме были воры. Кроме мамы, она подозревала в воровстве всех врачей, включая Галину Сергеевну, всех изредка бывавших знакомых, а больше всего - слесаря из бойлерной Рудика. Бабушка уверяла, что у него есть ключи от всех квартир и, когда никого нет, он приходит и всюду шарит. Дедушка пытался объяснить, что такого не может быть, но бабушка отвечала, что знает жизнь лучше и видит то, чего не видят другие.
- Я видела, он в паре с лифтершей работает. Мы вышли, он с ней перемигнулся - и в подъезд. А потом у меня три топаза пропало. Было десять, стало семь, вот так-то!
На вопрос дедушки, почему же Рудик не взял все десять, бабушка ответила, что он хитер и тащит понемногу, чтобы она не заметила. Оставшиеся топазы бабушка решила перепрятать, достала их из старого чайника, зашила в марлю и приколола ко внутренней стороне своего матраца, приговаривая, что туда Рудик заглянуть не додумается. Потом она забыла про это, вытряхнула матрац на балконе, а когда хватилась, мешочка с привезенными дедушкой из Индии топазами простыл под нашими окнами и след».
Бабушка всегда следовала кожному правилу «слово - серебро, а молчание - золото» и учила этому Сашу. Лгала по-кожному легко, будучи уверена, что иначе нельзя:
«Бабушка часто объясняла мне, что и когда надо говорить. Учила, что слово - серебро, а молчание - золото, что есть святая ложь и лучше иногда соврать, что надо быть всегда любезным, даже если не хочется. Правилу святой лжи бабушка следовала неукоснительно. Если опаздывала, говорила, что села не в тот автобус или попалась контролеру; если спрашивали, куда уехал с концертами дедушка, отвечала, что он не на концерте, а на рыбалке, чтобы знакомые не подумали, будто он много зарабатывает, и, позавидовав, не сглазили».
Вся жизнь Саши ограничена запретами на развлечения и игры, обычные для других детей. Бесконечной чередой проходят приемы лекарств, сдача анализов и походы по врачам. Несколько раз уже мама пыталась забрать Сашу, но каждый раз его возвращали обратно. Только встречи с мамой становятся для него настоящим праздником.
«Редкие встречи с мамой были самыми радостными событиями в моей жизни. Только с мамой было мне весело и хорошо. Только она рассказывала то, что действительно было интересно слушать, и одна она дарила мне то, что действительно нравилось иметь. Бабушка с дедушкой покупали ненавистные колготки и фланелевые рубашки. Все игрушки, которые у меня были, подарила мама. Бабушка ругала ее за это и говорила, что все выбросит.
Мама ничего не запрещала. Когда мы гуляли с ней, я рассказал, как пытался залезть на дерево, испугался и не смог. Я знал, что маме это будет интересно, но не думал, что она предложит попробовать еще раз и даже будет смотреть, как я лезу, подбадривая снизу и советуя, за какую ветку лучше взяться. Лезть при маме было не страшно, и я забрался на ту же высоту, на какую забирались обычно Борька и другие ребята.
Мама всегда смеялась над моими страхами, не разделяя ни одного. А боялся я многого. Я боялся примет; боялся, что, когда я корчу рожу, кто-нибудь меня напугает и я так останусь; боялся спичек, потому что на них ядовитая сера. Один раз я прошелся задом наперед и боялся потом целую неделю, потому что бабушка сказала: "Кто ходит задом, у того мать умрет". По этой же причине я боялся перепутать тапочки и надеть на левую ногу правый. Еще я как-то увидел в подвале незакрытый кран, из которого текла вода, и стал бояться скорого наводнения. О наводнении я говорил лифтершам, убеждал их, что кран надо немедленно закрыть, но они не понимали и только глупо переглядывались.
Мама объясняла, что все мои страхи напрасны. Она говорила, что вода в подвале утечет по трубам, что задом наперед я могу ходить сколько угодно, что приметы сбываются только хорошие. Она даже специально грызла спичку, показывая, что головка ее не так уж ядовита».
Но Саша вынужден жить с бабушкой: она никогда не отпустит его, свое единственное наполнение и отдушину. Его зрение наполняется страхами, не имея возможности развиваться. Он сопротивляется как может, но он еще мал, ему сложно противостоять давлению. Фантазии зрительного ребенка начинают вращаться вокруг смерти.
«Никогда - было самым страшным в моем представлении о смерти. Я хорошо представлял, как придется лежать одному в земле на кладбище под крестом, никогда не вставать, видеть только темноту и слышать шуршание червей, которые ели бы меня, а я не мог бы их отогнать. Это было так страшно, что я все время думал, как этого избежать».
«Я попрошу маму похоронить меня дома за плинтусом, - придумал я однажды. - Там не будет червей, не будет темноты. Мама будет ходить мимо, я буду смотреть на нее из щели, и мне не будет так страшно, как если бы меня похоронили на кладбище».
«Когда мне пришла в голову такая прекрасная мысль - быть похороненным за маминым плинтусом, то единственным сомнением было то, что бабушка могла меня маме не отдать. А видеть из-под плинтуса бабушку мне не хотелось. Я так прямо у бабушки и спросил: "Когда я умру, можно меня похоронят у мамы за плинтусом?" Бабушка ответила, что я безнадежный кретин и могу быть похоронен только на задворках психиатрической клиники. Кроме того, оказалось, что бабушка ждет не дождется, когда за плинтусом похоронят мою маму, и чем скорее это случится, тем лучше. Я испугался задворок психиатрической клиники и решил к вопросу похорон пока не возвращаться, а годам к шестнадцати, когда совсем сгнию, поставить его ребром: последняя воля усыпающего - и все тут. Бабушка не открутится, а мама будет только рада, что меня похоронят совсем рядом».
«Мысли о скорой смерти беспокоили меня часто. Я боялся рисовать кресты, класть крест-накрест карандаши, даже писать букву "х". Встречая в читаемой книге слово "смерть", старался не видеть его, но, пропустив строчку с этим словом, возвращался к ней вновь и вновь и все-таки видел».
Общение с мамой, как тоненькая ниточка, выводит Сашу из страха в любовь, дает ему возможность развиваться. Саша любит маму, она единственная дает ему жизненно необходимое чувство безопасности, с ней у него настоящая, спасительная для мальчика, эмоциональная связь.
«Чумочкой мы с бабушкой называли мою маму. Вернее, бабушка называла ее бубонной чумой, но я переделал это прозвище по-своему, и получилась Чумочка».
«Я любил Чумочку, любил ее одну и никого, кроме нее. Если бы ее не стало, я безвозвратно расстался бы с этим чувством, а если бы ее не было, то я вовсе не знал бы, что это такое, и думал бы, что жизнь нужна только затем, чтобы делать уроки, ходить к врачам и пригибаться от бабушкиных криков. Как это было бы ужасно и как здорово, что это было не так. Жизнь нужна была, чтобы переждать врачей, переждать уроки и крики и дождаться Чумочки».
«Прикосновение ее губ возвращало все отнятое и добавляло в придачу. И этого было так много, что я терялся, не зная, как отдать что-нибудь взамен. Я обнимал маму за шею и, уткнувшись лицом ей в щеку, чувствовал тепло, навстречу которому из груди моей словно тянулись тысячи невидимых рук. И если настоящими руками я не мог обнимать маму слишком сильно, чтобы не сделать ей больно, невидимыми я сжимал ее изо всех сил. Я сжимал ее, прижимал к себе и хотел одного - чтобы так было всегда».
«Я начинал ждать ее с самого утра и, дождавшись, хотел получить как можно больше от каждой минуты, что ее видел. Если я говорил с ней, мне казалось, что слова отвлекают меня от объятий; если обнимал, волновался, что мало смотрю на нее; если отстранялся, чтобы смотреть, переживал, что не могу обнимать. Я чувствовал, что вот-вот найду положение, при котором можно будет делать все сразу, но никак не мог его отыскать и суетился, ужасаясь, как быстро уходит время, которого у меня и так было мало».
Только благодаря своему большому темпераменту Саша не сломался. Несмотря на негативное давление бабушки, он смог выдержать и преодолеть ее влияние. Да, он боялся, но сумел выстоять и научился любви благодаря маме, ее поддержка давала ему силы.
Нина Антоновна при огромном потенциале всю жизнь бьется в рамках собственной неразвитости... Имея от природы большие возможности, она не сумела воспользоваться ими, не сумела прожить счастливую жизнь. Сжигаемая собственными нереализованными желаниями, она страдала сама и была причиной страданий других - печальный итог...
Заключительная сцена повести Похороните меня за плинтусом описывает похороны бабушки. Саша останется жить с мамой и ее новым мужем Анатолием, анально-зрительным театральным художником. По портрету, представленному в повести, видно, что он сможет стать мальчику хорошим отчимом. Мама счастлива с ним, и в этой семье совсем другая атмосфера. Отсутствует страх, и есть любовь, родство душ и взаимопонимание. Саше только семь лет, еще есть время для его развития, и мы надеемся, что пережитые негативные моменты оставят в его жизни минимальный след.
Повесть «Похороните меня за плинтусом» - почти полностью системное произведение. И отзывы реальных людей перекликаются с жизнью, описанной Павлом Санаевым в книге Похороните меня за плинтусом. Павел Санаев описывает жизнь, такую, какая она есть, порой точнейшим образом отражая системность характеров и формирование жизненных сценариев. Глубокое осмысление происходящего с каждым из нас и всеми в целом можно получить на тренинге по системно-векторной психологии Юрия Бурлана - новой науке о человеке. Зарегистрироваться на бесплатные онлайн-лекции можно .
Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. М.В. ЛОМОНОСОВА
Филологический факультет
Кафедра истории русской литературы XX – XI веков
Взрослые и дети: психологический аспект проблемы взаимоотношений в контексте повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом»
Курсовая
работа
Студентки
II курса
русского
отделения
Беликовой
Натальи
Научный
руководитель
проф. Н.М.
Солнцева
Москва
2011
Оглавление
Библиография 29
Введение
Тема
моей курсовой работы звучит как «Взрослые
и дети: психологический аспект проблемы
взаимоотношений в контексте
повести П. Санаева «Похороните меня
за плинтусом». Предметом
проведенного
анализа стал характер личных взаимоотношений
между героями: в курсовой работе коротко
будут рассмотрены межличностные конфликты,
их причины и следствия, феномен воспитания
и его роль в семье главного персонажа;
важным источником для анализа
оказались
так называемые «вечные проблемы», поднятые
в произведении, о которых будет сказано
позже. Материалом
для моего исследования
послужила непосредственно повесть П.
Санаева «Похороните меня за плинтусом»
и интервью автора. В целом, исследование
этого художественного произведения преимущественно
опирается на психологию, что обуславливает
актуальность
темы – ведь в работе,
как уже было сказано выше, будут рассмотрены
проблемы именно психологического характера
взаимоотношений в семье и их, если можно
так сказать, литературное воплощение
в повести – безусловно, подобные опыты
в области взаимодействия литературы
и психологии были актуальны и десятилетие
назад, и не менее интересны и современникам
в силу анализируемых ими, всегда злободневных
проблем (ведь, по сути, в произведении
рассматриваются отношения системы координат
«отцы-дети» (в данном контексте все же
корректнее будет звучать данная пара
как «взрослый-ребенок») и «взрослый-взрослый»).
Что касается новизны
самой проблемы,
то стоит заметить, что в данном случае
новизна как таковая компенсируется актуальностью,
потому что очевидно, что поставленная
проблема не нова (она существует, грубо
говоря, со времен существования семьи
как концепта в литературе в принципе),
но что же касается новизны степени
исследования
вопроса, то тут с уверенностью
можно сказать, что в контексте творчества
Санаева им не занимался почти никто, поэтому
можно априори надеяться на нечто новое
в моей работе.
Действительно,
если говорить о степени исследованности
данного вопроса, то, как ни странно бы
это прозвучало, но им всерьез не интересовался
никто – ни филологи, ни социологи, ни
даже журналисты. И почти единственное,
что я смогла найти в качестве литературного
материала к своему анализу - это интервью
собственно самого Санаева; кроме того,
я использовала непосредственно научно-психологическую
литературу, о характере и роли который
я скажу позже. Целью
моей работы я
предполагаю определить значение, способы
их выражения, а также место и роль психологических
конфликтов и концепта «любви» в произведении
и провести их сопоставительный и сравнительный
анализ (опираясь также на сравнение данного
текста с другими произведениями, о которых
будет сказано ниже), в то время как задачами
исследования являются:
- анализ причин
конфликтов, выявленных автором, в контексте
«проблемы психологических взаимоотношений
между героями»
сравнительный анализ с другими художественными произведениями русской литературы, в которых есть похожие проблемы психологических семейных взаимоотношений, а также воспитательные, конфликтные и, как следствие, даже экзистенциальные контексты
сравнительный анализ воспитательных моделей в фильме (по одноименному произведению) и книге
выявление типологии мотивов и анализ их столкновения
Глава первая
История книги
- Предисловие
- основные
проблемы: соотношение
автобиографичности
и литературного
вымысла, концепт воспитания
Глава вторая
Комплексный сравнительный анализ: И.А. Бунин «Жизнь Арсеньева», И.С. Шмелев «Лето Господне», П. Санаев «Похороните меня за плинтусом»
2.1.
Проблема воспитания
и аспект автобиографичности
в контексте сопоставительного
анализа романов
«Жизнь Арсеньева»
и «Похороните
меня за плинтусом»
Если
же возвращаться к проблеме автобиографичности,
то нельзя не упомянуть еще одно
произведение о детстве - «Жизнь Арсеньева»
И.С. Бунина. «Во все времена и века, - писал
Бунин,- с детства до могилы томит каждого
из нас неотступное желание говорить о
себе - вот бы в слове и хотя бы в малой
доле запечатлеть свою жизнь - и вот первое,
что должен я засвидетельствовать о своей
жизни: это нерасторжимо связанную с нею
и полную глубокого значения потребность
выразить и продлить себя на земле... Да,
Книга моей жизни - книга без всякого
начала.» 10 («Устами Буниных: Дневники».
В 3-х тт. / Под ред. Милицы Грин. – Frankfurt am Main:
Посев, 1979-1982.) Некоторые современники
рассматривали «Жизнь Арсеньева» как
биографию самого автора. Однако, следует
заметить, что самого Бунина это приводило
в негодование. Он утверждал, что его книга
автобиографична лишь постольку, поскольку
автобиографично всякое вообще художественное
произведение, в которое автор непременно
вкладывает себя, часть своей души. Уже
на данном этапе будет интересно провести
параллель с Санаевым, который, утверждая,
что вымысла в его книге на 60 процентов,
все же считает ее автобиографичной, причем
не литературно-автобиографичной (каковой
является роман «Жизнь Арсеньева» в глазах
своего автора), а автобиографичной в самом
прямом значении слова.
Сам
же Бунин именовал «Жизнь Арсеньева» «автобиографией
вымышленного лица» 11 . Справедливо
утверждая, что целиком «жизнь человеческую
написать нельзя» 12 , писатель перед
началом очередной части своей книги каждый
раз останавливался перед проблемой отбора
самого важного. Он писал свою книгу, сжимая
время, соединяя несколько лет в один год.
Это уплотнение времени писатель осуществил
не только в том отношении, что соединял
события, происшедшие в разное время -
главное было в том, что спрессовывались,
сливались внутренние, душевные переживания
героя, который очень быстро взрослел.
Проще же говоря: по интенсивности чувств
и мыслей «арсеньевский» год - это несколько
«бунинских» лет, а сам Алексей Арсеньев
- как бы «сконцентрированный» автор, в
главных чертах его личности. Бунин наделил
Арсеньева в первую очередь чертами художника,
поэта (известно, что сам Бунин считал
себя всю жизнь главным образом лирическим
поэтом и уже потом – прозаиком). И понятно,
что замысел книги об Алексее Арсеньеве
был именно замысел написать «жизнь артиста»
- поэта, в чьей душе уже с детства переплавляются
«все впечатленья бытия», чтобы впоследствии
быть претворенными в слове. Таким образом,
действительно «Жизнь Арсеньева», с одной
стороны,- автобиография вымышленного
лица, некоего собирательного «рожденного
стихотворца», а не просто Ивана Алексеевича
Бунина. С другой же стороны, эта книга
- самая откровенная, лирическая и исповедальная
из бунинских творений.
Начиная
говорить о мотивах воспитания в одном
и другом романе, будет уместно провести
небольшой анализ автобиографического
аспекта: у Бунина огромный интерес представляют
собой образ и характер отца Арсеньева.
Известно, что его прототипом послужил
отец писателя, Алексей Николаевич Бунин 13 .
В книге это - человек, неотразимый в своем
обаянии, хотя и «грешный», вспыльчивый
и отходчивый, беспечный и жизнелюбивый,
распространяющий вокруг себя ощущение
радости жизни, талантливая артистическая
натура. Бунин очень сдержанно показывает
так называемую обратную сторону медали:
распущенность, безответственность отца
по отношению к семье, что привело ее к
полнейшему разорению. На все это в «Жизни
Арсеньева» лишь вскользь намекается;
об осуждении, даже о суждении и речи нет;
в книге царит яркий и праздничный человек,
- тот, кому обязан сын многими светлыми
чертами своего характера, - отец поэта.
Интересно,
что в чем-то Бунин придерживается почти
что стопроцентной автобиографической
точности. Так, например, переживания мальчика
Арсеньева, связанные со смертью его сестры
Нади, близки тому, что испытывал маленький
Ваня Бунин после кончины младшей сестры
Саши. Или когда Бунин описывает влюбленность
юного Арсеньева «на поэтический старинный
лад» в Лизу Бибикову и решает не спать
по ночам, то это опять-таки тесно связано
с воспоминаниями Ивана Алексеевича о
своей юношеской поре: о влюбленности
в родственницу соседей, красивую девочку
с голубыми «волоокими» глазами.
Продолжая сравнительное
исследование воспитательно-психологических
поведенческих моделей главных героев
двух романов, нужно вспомнить, помимо
отца Арсеньева, еще одного персонажа
– Баскакова. Он, домашний учитель Баскаков,
вольнолюбивый чудак и романтик, превыше
всего в жизни ставивший свою независимость,
в ранние годы сильно повлиял на формирование
характера Арсеньева. В Баскакове Бунин
вывел своего домашнего догимназического
учителя Н. О. Ромашкова 14 . Алеша Арсеньев
был, что называется, воском в руках Баскакова,
который «для своих рассказов... чаще всего
избирал... все, кажется, наиболее горькое
и едкое из пережитого им, свидетельствующее
о людской низости и жестокости, а для чтения
- что-нибудь героическое, возвышенное,
говорящее о прекрасных и благородных
страстях человеческой души» 15 . Баскаков
«заразил» мальчика этим неравнодушием
к бытию. Страницы «Жизни Арсеньева», в
которых говорится о воздействии Баскакова
на ум и сердце юного героя, предельно
автобиографичны.
Все окружение,
начиная с родных и близких, вплоть
до «беспутных» соседей, проматывающих
свои последние доходы, - оставляло след
в душе Алеши Арсеньева, так или иначе
влияло на его внутреннее развитие. Но
люди были лишь частью огромного мира,
который входил в ум и сердце героя, и в
первую очередь, конечно, природой. Бунин
наделил Арсеньева своей страстной влюбленностью
в природу, сверхчувствительностью к ней.
Философско-созерцательное отношение
к природе и размышления над ее загадками
побуждали Арсеньева к раздумьям (следует
заметить, не по возрасту зрелым) о загадках
и смысле самого бытия. Знаменательно,
что главный герой романа Санаева – Сашенька
– тоже задумывается о смысле жизни, не-бытии,
и тоже в довольно раннем возрасте: «…тот
свет виделся мне чем-то вроде кухонного
мусоропровода, который был границей,
где прекращалось существование вещей.
Что было дальше? <…> Я попрошу маму
похоронить меня за плинтусом дома, - придумал
я однажды. Там не будет червей, не будет
темноты» 16 . Получается, что уже в
само название романа автором вынесена
очень сложная и важная проблема человеческого
существования и потустороннего мира.
Таким образом, мы видим, как два совершенно
разных писателя – Бунин и Санаев – в
маленьких произведениях о детстве ставят
экзистенциальные вопросы перед героями-детьми.
2.2.
Мировоззрение (миросозерцание)
главных героев
трех произведений
И.А. Бунина, И.С. Шмелева,
П. Санаева соответственно
как итог системы взаимоотношений
«взрослый-ребенок»
в романах
Очень уместным был
бы полный сопоставительный анализ романа
«Лета Господня» Шмелева и
повести «Похороните меня за плинтусом»,
который будет представлен ниже,
сейчас же я затрону только некоторые
ключевые моменты: 1) система воспитания
(собственно, для Вани примером для подражания
являются сами взрослые, - ср. отсутствие
воспитания) 2) идеалы педагогики воспитателей
(Михаил Панкратьевич и бабушка) 3) концепт
жизнелюбия 4) сравнительный анализ лексики
(«милок», «Мураша», «голубок», «милый»,
«котик» - интересно, что порой лексика
совпадает: «котик», «ноженьки», «милок»)
5) религиозные мотивы. Но при этом возникает
ощущение, что любовь, ласка и красота
есть только у Шмелева, однако же это не
так: в «Лете Господнем» присутствует
некая идеализация, в «Похороните меня
за плинтусом» же тоже есть любовь - просто
она другая - грубая, сумасшедшая, не одухотворенная.
Интересно было бы провести сравнительный
анализ отношений «воспитатель-ребенок»
(читай «взрослый-ребенок») в двух произведениях
Бунина и Шмелева соответственно. Основной
созидающей силой духовного формирования
личности в романе Бунина «Жизнь Арсеньева»
и в повести И. Шмелева «Лето Господне»
является семья и ее глава – отец. Важнейшую
роль в развитии и формировании личности
играет среда, в которой воспитываются
главные герои Шмелева и Бунина. Автор
повести «Лето Господне» передал быт купеческой
семьи, одухотворенной, наполненной православным
светом. Жизнь маленького Вани естественным
образом строится по православным заповедям,
которые являются основой его духовного
формирования, определяют смысл его существования.
Такое воспитание для героя - единственно
возможное. В его сознании не встает вопрос
о поиске Бога, т. к. он воспринимает веру
в Него как нечто естественно данное от
рождения. Показателен пример отца Вани.
Он - натура вспыльчивая и горячая, но в
то же время отходчивая и чрезвычайно
совестливая. Об этом свидетельствует
эпизод в первое утро Великого поста, когда
отец выбегает на мороз в одном пиджаке
и просит прощения у Василь Василича за
вчерашний нечаянный гнев, в котором крепко
обругал управляющего. «Так и поступай,
с папашеньки пример бери… Не обижай никогда
людей. А особливо когда о душе надо… пещи»,
- наставляет Ваню Горкин 17 .
В отличие от шмелевского
Вани бунинский Алексей Арсеньев
живет в мире, отношения с которым
не совсем просты и далеки от гармонии.
И хотя герой ощущает себя частицей
этого бесконечного и вечно существующего
мира, одновременно в душе его преобладает
постоянное чувство одиночества, а не
соборное начало в отношениях с окружающими
его людьми. И если для шмелевского Вани
все в мире было гармонично устроено и
имело свой смысл, то для бунинского Алексея
«все в мире было бесцельно, неизвестно
зачем существовало» 18 . Здесь снова
будет уместно вспомнить Сашеньку Савельева,
для которого его жизнь была далеко
не примером идеального гармоничного
существования (ежедневные ссоры с бабушкой,
неудовольствие внутреннее («…я был очень
завистлив и страшно завидовал тем, кто
умеет то, чего не умею я. Так как не умел
я ничего, поводо для зависти было много…» 19).
При
рассмотрении же произведений Шмелева
и Санаева, наиболее плодотворным будет
сравнительный анализ уже другого
характера – более внешнего, лексического,
синтаксического, композиционного. «Лето
Господне» является практически мемуарами,
в отличие от «Плинтуса», в котором вымысла
все же на 60 процентов. «Лето Господне»
строится как объединение ряда рассказов,
посвященных детству писателя, и состоит
из трех композиционных частей: «Праздники»,
«Радости», «Скорби». Интересно, что повествование
от первого лица характерно для большинства
полностью автобиографических произведений
ХIХ-ХХ вв. Анализируя два типа повествования
и непосредственно лексику авторов, можно
найти некие общие элементы при внешней
абсолютной разнице языка и стиля. Так,
например исследовательница Н.А. Николина
в своей книге «Филологический анализ
текста» пишет, что «своеобразие повествования
И. С. Шмелева состоит в сочетании элементов
двух типов сказа: «детского» сказа и сказа
взрослого повествователя» 20 . Повествование,
таким образом, получается неоднородным.
При доминирующей точке зрения маленького
героя в некоторых контекстах прослеживается
«голос» взрослого рассказчика. Это, прежде
всего, зачины глав, лирические отступления,
концовки. Кроме того, Николина говорит
о том, что роман И. С. Шмелева «Лето Господне»
строится как «возможный» рассказ ребенка,
в которого перевоплощается взрослый
повествователь. Подобное перевоплощение
мотивировано идейно-эстетическим содержанием
повести: «Автору важен чистый детский
голос, раскрывающий целостную душу в
свободном и радостном чувстве любви и
веры» 21 . На наш взгляд, то же самое
можно сказать и о манере повествования
Санаева: неком синтезе детского и взрослого
голосов (причем, не только в очевидных
сравнениях диалогов бабушки и Саши, мамы
и Саши, но и в непосредственно самой речи
мальчика («…я был очень завистлив и страшно
завидовал тем, кто умеет то, чего не умею
я. Так как не умел я ничего, поводов для
зависти было много. Я не умел лазить по
деревьям, играть в футбол, драться и плавать…» 22
– на примере этого отрывка мы видим, как
герой переживает по поводу сложных, как
ему кажется, проблем, перед ним стоят
общечеловеческие вопросы зависти, злобы,
но при этом, рефлексируя, он говорит о
них с такой детской непосредственностью
и так наивно просто, что читателю невольно
не верится уже в серьезность самого вопроса).
Глава третья
Религиозная проблематика и ее место в произведениях И. А. Бунина, И.С. Шмелева и П. Санаева
3.1.
Характер взаимоотношений
«мать-сын» в произведениях
И.А. Бунина и
П. Санаева
Интересны различные
аспекты сравнения произведений
Санаева, Бунина и Шмелева в свете
моей исследовательской работы. Так,
например, если анализировать поведенческие
модели героев и воспитательный характер
их взаимоотношений только у Санаева и
Бунина, то нужно акцентировать внимание
не на неких внешних феноменах, но сравнивать
именно взаимоотношения между персонажами.
В этом смысле чрезвычайно важна для анализа
фигура матери в одном произведении и
в другом. Ярким примером воплощения идеала
«нищих духом», по контрасту с отцом Алексея,
представлена фигура матери у Бунина.
Поражает способность матери, обладающей
глубоким христианским сознанием, оставаться
выше мирской суетности, «переплавлять»
в душе все внешнее, обретая еще большую
силу и гармонию, в то время как отец лишь
«тщетно старался грустить и говеть»,
«стал запивать все чаще и чаще». Истоки
этого сознания - в подчинении Божьему
Промыслу, в уповании на него: «Среди моих
родных и близких еще можно было понять
одну нашу мать с ее слезами, грустью, постами
и молитвами, с ее жаждой отрешения от
жизни: душа ее была в непрестанном и высоком
напряжении, Царство Божие она полагала
не от мира сего и верила всем существом
своим, что милая, недолгая и печальная
земная жизнь есть только приуготовленье
к иной, вечной и блаженной» 23 . Образ
нищей духом во всей полноте явлен в матери
- в отчужденности от мира здешнего. Единственное,
в чем явлена ее связь с миром, - это неиссякаемая
любовь к ближним. В том числе, и к сыну.
Здесь можно провести параллель в отношениях
«мать-сын» у Санаева, где тоже наблюдается
абсолютная любовь матери к ребенку, полная
самоотдача, но при этом для нее это чувство
- любовь детская, она не самостоятельная
и безответственная (вспомним поведении
мамы по отношению к Сашеньке: мать боится
бабушки ребенка, она не способна принимать
решения, боится даже забрать ребенка
жить к себе).
3.2.
Религиозные подтексты
в произведениях И.С.
Шмелева и П. Санаева
Вне
сомнений остается, что Сашенька является
главной ценностью семьи и
вся любовь и забота направлены на
него, и в данном контексте нельзя
не вспомнить И.С. Шмелева, который
видел вообще универсальную функцию
человека в заботе старшего поколения
о младшем. У Шмелева божественный мотив
играет огромную роль - начиная с композиции
и заканчивая церковной лексикой, каждая
глава пропитана религиозными нотками,
обилие православных праздников, фольклорные
пословицы религиозной тематики («поет
монашек, а в нем сто чашек» 24), даже
само название произведения; кажется,
что буквально в каждой строчке есть христианские
ценности, и каждые взаимоотношения являются
примером именно православных братских
связей. «Лето Господне» - церковный календарь,
прочитанный глазами ребенка. «Похороните
меня за плинтусом» же как будто зеркально
отражает буквально каждый положительный
пункт предыдущего анализа, однако же,
так кажется только на первый взгляд. Очевидно,
что повесть Санаева является тоже направленной
на религиозную тематику (название повести,
библейский лейтмотив «за грехи родителей
будут расплачиваться дети» 25 , частые
мотивы «правды и святой лжи», обращение
к Господу не всуе «Пошли мне, Господи,
часть его мук» 26 и так далее), итак,
оказывается, что различается главным
образом характер любви и, как следствие,
атмосферы и воспитания в домах и семьях
с ребенком примерно одного возраста.
Очевидно,
что «Похороните меня за плинтусом» стал
первым и чуть ли не единственным романом
не о счастливом детстве. Миф прекрасного
и безоблачного инфантильного исчез, а
остались только настоящие воспоминания,
от которых можно избавиться лишь в 25 лет.
Опять же сравнивая «Лето Господне» и
«Плинтус» нельзя не заметить, как сильно
отличается весь пафос произведения –
пропитанная христианской любовью каждая
строчка у Шмелева и грубая, пронзительно
безнадежная реальность Санаева – реальность
без Бога. Выражение «счастливое детство»
стало практически фразеологизмом и некой
традицией в русской литературе. Даже
если детство не воспринималось как полностью
счастливое («Том Сойер» Твена, «Убить
пересмешника…» Ли, «Детство» Толстого),
все равно оно было светлое и радостное
– прямо противоположное концепту детства
в «Плинтусе». На наш взгляд, феномен «счастливого»
или «несчастливого» детства прямо зависит
от взаимоотношений ребенка и родителей
(или же взрослых, окружающих его в тот
момент), от любого взаимодействия ребенка
и взрослых. Здесь было бы уместно снова
вспомнить Томаса Мора с его «Утопией»,
где он говорит, как взрослые к детям относятся
с уважением и доверием, и что они рассматриваются
как младшие члены общества утопийцев.
Они подготовляются к жизни не только
путем учения и наблюдений за трудом взрослых,
но и путем участия в их труде. Земледелию
«учатся все с детства, отчасти в школе
путем усвоения теории, отчасти же на ближайших
к городу полях, куда детей выводят как
бы для игры.» 27 . Путем непосредственного
общения со взрослыми усваиваются и другие
добродетели, которые в своей совокупности
и составляют моральные устои данного
общества. Это – стремление каждого служить
на благо другим людям, это – ненависть
к войне, к которой прибегают лишь в случае
необходимости охранять свою страну или
если хотят оказать помощь народам, угнетенным
тиранией, это – любовь к науке. Все эти
черты и начинают воспитываться самой
средой и воспитателями с детства. И в
данном случае можно говорить о «счастливом
детстве» - когда есть правильное воспитание
и взаимодействие между взрослыми и детьми.
Когда феномен воспитания вообще присутствует
как таковой.
На мой взгляд,
уместным было бы сделать акцент на
религиозном мотиве во всех трех произведениях
- интересно, что отец Вани сделал центром
бытия не свою личность и не земное
богатство, но Бога и ближнего, воплощая
тем самым высокий христианский
идеал «нищего духом». Совершенно другим
предстает перед нами отец главного героя
у Бунина. Истоки формирования характера
главного героя Бунина связаны с отцом
Арсеньева. Во многом он был натурой привлекательной,
«не темный, не косный и уж далеко не робкий
во всех отношениях» 28 , хотя и вспыльчивый,
но необыкновенно отходчивый и великодушный.
Однако отец очень скоро на все махнул
рукой: «Я стал интересоваться им и вот
уже кое-что узнал о нем: то, что он никогда
ничего не делает…» 29 . Праздный образ
жизни он пытается оправдать дворянским
происхождением: «У отца все зависело
от его барского настроения» 30 . У
Санаева же мотив религии звучит очень
сухо и однобоко, с одной стороны (автор
не раскрывает его прямо), а с другой, мотив
Бога является лейтмотивом всего романа.
Как уже говорилось выше, уже в самом названии
произведения звучит тема религии, более
того, лейтмотивом повести является постоянно
повторяющаяся в разных контекстах фраза
«за грехи родителей расплачиваются дети» 31 ,
а также автором представлены размышления
самого мальчика о существовании Бога
(«Я спросил, как железная дорога выглядит,
мама описала ее, а потом я сказал, чтоб
боюсь Бога. Что же ты трусишка такой, всего
боишься? – спросила мама, глядя на меня
с веселым удивлением. Бога теперь выдумал.
Бабушка, что ли, настрашала опять? Ребенка
Бог карать ни за что не станет» 32).
Формально, все беды главных героев трех
произведений происходят из-за отсутствии
света и религии в их жизни. Идеальная
гармония с собой, с людьми и с внешним
миром у ребенка есть только в «Лете Господнем»,
где главного героя окружает именно христианская
любовь (а не нездоровая любовь-опека,
представленная у Санаева), воспитание
которого основано уже на заложенных ценностях
(в произведении практически нет нарушений
10 заповедей (ср. «Плинтус»: блуд, убийство
по сути, ложь), где разум преобладает над
чувством и эмоциями (ср. с бабушкой Сашеньки,
неспособной сдерживать даже гнев). Таким
образом, мы можем сделать вывод, что в
романе «Похороните меня за плинтусом»
одной из причин постоянных конфликтов,
коммуникативных и воспитательных неудач
в отношениях между взрослыми и ребенком
является отсутствие веры в Бога, и, как
следствие, правильного мировоззрения
и правильного воспитания.
Глава
четвертая
Сопоставительный
анализ фильма С. Снежкина,
романа П. Санаева «Похороните
меня за плинтусом»
и романа Дж. С. Фоера
«Жутко громко и запредельно
близко»
Нельзя
не упомянуть о фильме по книге
Павла Санаева «Похороните меня
за плинтусом» Сергея Снежкина, вышедшем
в 2008 году, который вызывал очень
разную реакцию и который приравнивался
кем-то даже к «чернухе». Наиболее острой
в данном контексте является проблема
этики, так или иначе возникающая в кино
и книге – и абсолютно ясно, что если фильм
воспринимается массовым зрителем как
«чернуха», то об этике вообще в нем не
может быть и речи. Более того, в фильме
не поймана самая главная мысль и идея
книги – любовь бабушки к внуку. В книге
бабушка умирала от того, что у нее забрали
мальчика, в самом конце был ее монолог
под дверью со словами «Оставь его, пусть
воздух будет мне» 33 , в фильме же
бабушка просто стала носиться вокруг
стола и умерла. Павел Санаев так отзывался
о киноленте: «Фильм получился про тиранию
и отсутствие хороших людей, а не про любовь
и прощение, как я хотел бы» 34 . Кроме
того, Санаев предъявлял некие конкретные
претензии, которые, выделяя главные, условно
можно свести к следующим: 1) «фильм дух
моей книги не передал. Во-первых, бабушка
в книге - более многогранный персонаж.
Она - символ уродливой, но все-таки любви.
И мы должны увидеть эту любовь. В книге
есть сцены, где она лечит мальчика во
время болезни, где она совершенно искренне
называет его «котик», «любонька», обращается
«дай я тебе ноженьки вытру», «кашки поешь».
В этот момент она его действительно любит,
она дышит этой любовью. В фильме мы видим
сплошную тиранию, а любовь показана несколькими
ласковыми словами, которые все равно
звучат неискренне. Бабушка там реальный
монстр, чудовище без других граней.» 35
2) «Бабушка окончательно все искупала
своей смертью, потому что забрали мальчика,
забрали воздух, забрали возможность любить.
В фильме она просто начала бегать вокруг
стола, ее хватил удар, она умерла.» 36
3)Толя – «захмурыжный персонаж» 37
4) «…в конце книги происходило воссоединение.
Ценой жизни бабушки мальчик и мама обретали
счастье быть вместе. А в фильме выходит
так, что главное для мальчика - деньги,
спрятанные у бабушки в книгах. Моя повесть
была про правоту всех неправых и неправоту
всех правых. В фильме моральными уродами
получились все.» 38 . Таким образом,
мы видим, что режиссерские отступления,
продиктованные необходимостью провести
литературный текст действие, не сохранили
литературный смысл. Интересно, что Санаев
приводит в пример питерский спектакль
(постановка «Балтийского дома»), где есть
свои вольности, там мальчика вообще играет
взрослый мужчина. Но там сохранен дух
книги и бабушка, которую играет Эра Зиганшина,
получилась такой, как было написано, -
и трагичной, и комичной, и светлой, и мрачной,
и тираном, и любящим человеком. В красноярском
спектакле (постановка Красноярского
драматического театра имени А.С. Пушкина)
сцена ссоры бабушки с матерью, сделана
актерски и режиссерски настолько точно,
что я сам при всем желании не сумел бы
сделать точнее.» 39 Действительно,
фильм получился про тиранию и отсутствие
хороших людей. Интересно, что режиссер
в фильме как раз целеноправленно пытался
показать концепт воспитания – утрированно,
гротескно и в корне неправильно. Все попытки
взаимоотношений между героями сводятся
к воспитанию, причем в худших его проявлениях,
когда моральные уроды учат жить морального
урода.
Интересно,
что то, что не прослеживается в
фильме, абсолютно идеально вписывается
в фабулу романа, о котором будет
сказано чуть ниже. Анализируя фильм,
нельзя не вспомнить блистательное произведение
американского писателя Фоера «Жутко
громко и запредельно близко», где главный
герой – девятилетний мальчик Оскар, у
которого 11 сентября в одной из башен погиб
отец, - пытается жить, пытается любить
дедушку, бабушку, маму. Композиция: из
одной точки во времени и пространстве
(Нью-Йорк, ~2002 г.) параллельно разворачиваются
судьбы двух поколений. Первое – поколение
бабушки и дедушки главного героя, чьи
жизни поломаны бомбежкой Дрездена, где
они жили в молодости. В форме писем к нерожденному/рожденному/ умершему
сыну или внуку они рассказывают о своих
попытка
и т.д.................
Повесть Павла Санаева (1994 г.) не оставляет равнодушным ни одного читателя, прикоснувшегося к ней. Это произведение о судьбе ребенка, которого делят между собой его родственники. Повествование ведется от лица второклассника Саши Савельева, он откровенно рассказывает о сложных взаимоотношениях своей бабушки Нины и матери Оли. В произведении все события даны в восприятии ребенка, но в его высказываниях постоянно звучат выражения взрослых, стремящихся сформировать свою концепцию событий: " Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу". В этой цитате первые два предложения — реплики самого Саши, вторые два — высказывания бабушки, постоянно повторяемые в ее квартире в присутствии ребенка.
Маленький герой не по-детски все понимает, комментирует события, выражает к участникам драмы свое отношение: " Вам, наверное, покажется странным, почему сам не мылся. Дело в том, что такая сволочь, как я, ничего самостоятельно делать не может. Мать эту сволочь бросила, а сволочь еще и гниет постоянно, вот так и получилось. Вы, конечно, уже догадались, что объяснение это составлено со слов бабушки".
Произведение состоит из нескольких глав: "Купание", "Утро", "Цемент", "Белый потолок", "Лосося", "Парк культуры", "День рождения", "Железноводск", "Похороните меня за плинтусом", "Ссора", "Чумочка". В сильной позиции текста, в конце — глава, в название которой вынесено прозвище мамы, данное самим Сашей: " Чумочкой мы с бабушкой называли мою маму. Вернее, бабушка называла ее бубонной чумой, но я переделал это прозвище по-своему, и получилась Чумочка. (…) Я любил Чумочку, любил ее одну и никого, кроме нее. Если бы ее не стало, я безвозвратно расстался бы с этим чувством, а если бы ее не было, то я вовсе не знал бы, что это такое..."
Это реалистическая проза, где в художественной форме воспроизведена трагедия не одной семьи: так убедительно и детально изображается ситуация конфликта "отцов и детей", в которой ребенок становится разменной монетой.
Меня поразило название произведения, глубинный смысл которого можно постичь, лишь прочитав последние строки. Это признание мальчика в любви к маме, которая, несмотря ни на что, является для маленького героя самым близким и дорогим существом.
"— Мама! — испуганно прижался я. — Пообещай мне одну вещь. Пообещай, что, если я вдруг умру, ты похоронишь меня дома за плинтусом.
— Что? — Похорони меня за плинтусом в своей комнате. Я хочу всегда тебя видеть. Я боюсь кладбища! Ты обещаешь?"
По страницам всей повести рассыпаны признания в любви мальчика Саши к матери: "
Я вспомнил, как бежал ночью на его крики, и вдруг представил, что было бы, если бы так же расшиблась мама. От этой мысли у меня сжалось горло. Я всегда готов был заплакать, если представлял, что с мамой случилась беда. И тут в памяти моей зазвучали дедушкины слова о том, что я люблю не его, а его подарки. Неужели это действительно так?! Я подумал и решил, что, конечно, люблю не подарки, а дедушку, но просто намного меньше, чем маму. А любил бы я маму, если бы она мне ничего не дарила?
Почти все, что у меня было, подарила мне мама. Но я любил ее не за эти вещи, а эти вещи любил, потому что они были от нее. Каждая подаренная мамой вещь была словно частицей моей Чумочки, и я очень боялся потерять или сломать что-нибудь из ее подарков. Сломав случайно одну из деталей подаренного ею строительного набора, я чувствовал себя так, словно сделал маме больно, и убивался весь день, хотя деталь была не важная и даже часто оставалась лишней". По сути, название повести — это своеобразный крик: "Дайте мне быть рядом со своей мамой!"
Автору удалось показать, как сложно приходится маленькому человеку разобраться в хитросплетении интриг, как трудно сохранить свою душу в ситуации, когда нужно приспосабливаться к странностям характера бабушки и просто выживать.
Произведение представляет собой мозаику эпизодов жизни маленького героя, который лишен радости и свободы: деспотичная бабушка, страдающая от того, что не смогла реализоваться в жизни как профессионал, как актриса, разыгрывает перед внуком историю жертвенной любви. Естественно, по-своему она любит Сашу, но ее чувство искажено эгоизмом и жаждой власти, это яркий образ семейного деспота, который стремится главенствовать хотя бы дома.
Конфликт в произведении — столкновение бабушки Нины Антоновны и матери героя Оли, противостояние беззащитности и деспотизма. Это одновременно и противостояние ребенка бабушке-узурпатору, что выражается в нарушении запретов (глава "Цемент"). Этот внешний конфликт порождает в душе ребенка внутренний протест, который он просто боится выражать: он целиком и полностью зависит от причуд своеобразной бабушки. В произведении образ этой героини неоднозначен: казалось бы, он должен вызывать только отрицательную оценку, но ведь именно Нина Антоновна взяла на себя заботы о ребенке в трудный период жизни дочери, как смогла, заботилась о внуке. Но, конечно же, нельзя оправдать ее грубость и жестокость по отношению к Саше, на которого она выплескивает свою ненависть по отношению к дочери. В произведении не совсем понятны причины такого отношения героини к Оле. Разве за то, что ребенок не оправдал возложенных на него когда-то надежд, стоит так мстить?
Из воспоминаний героев мы узнаем, что Нина Антоновна всегда была жестока по отношению к дочери: " Я тебе не ломала ноги! Я тебя стукнула, потому что ты изводить начала! Идем с ней по улице Горького, — стала рассказывать мне бабушка, смешно показывая, какая капризная была мама, — проходим мимо витрин, манекены какие-то стоят. Так эта как затянет на всю улицу: "Ку-упи! Ку-упи!" Я ей говорю: "Оленька, у нас сейчас мало денежек. Приедет папочка, мы тебе купим и куклу, и платье, и все что хочешь…" "Ку-упи!" Тогда я и стукнула ее по ноге. И не стукнула, а пихнула только, чтоб она замолчала" (Гл. "Чумочка").
Это повесть о взрослении маленького человека, об относительности любый оценок, о сложности взаимоотношений родителей и детей.
В ситуации, изображенной в повести, страдают все: бабушка и дед, их дочь Оля, ее сын Саша, новый муж Оли. Но именно такое всеобщее страдание удовлетворяет Нину Антоновну, поэтому она не готова к обсуждению и диалогу: "Уродлива я в этой любви, но какая ни есть, а пусть поживу еще. Пусть еще будет воздух мне. Пусть еще взглянет он на меня разок с облегчением, может, "бабонька" еще скажет… Открой мне. Пусти к нему…"
Назначение произведения Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом" в том, чтобы напомнить родителям и бабушкам: любите не свою любовь к ребенку, а его самого, не вынуждайте маленького человека страдать из-за своих ошибок и амбиций.
_____________________________________________________________________
Цитирую по http://www.litmir.net/br/?b=266
© Елена Исаева
Жена у Санаева была всего одна… Зато какая!
В наше время «сор из избы» вынес внук актера Павел Санаев, рассказав в повести «Похороните меня за плинтусом» историю непростых взаимоотношений Санаевых-старших с дочерью Еленой и ее избранником Роланом Быковым.
Образ бабушки, способной «залюбить до смерти», вышел очень колоритным.
А как обстояли дела в действительности?
Вот об этом и поговорим.
Всеволод Санаев хотел работать во МХАТе. Мечта его сбылась, пусть и не в том виде, как ему мстилось.
После окончания ГИТИСа парня приняли в труппу прославленного театра, где корифеи прочно держали оборону, не давая молодняку играть.
В 1938 Санаев дебютировал в кино, причем сразу в двух ролях, да еще в хите «Волга-Волга», но роли оказались такими мелкими, что зрителю не запомнились. Удачнее была работа Санаева в фильме Пырьева «Любимая девушка», после которого актера стали узнавать.
"ЛЮБИМАЯ ДЕВУШКА"
На гастролях в Киеве Всеволод встретил студентку филфака Лидию Гончаренко и влюбился. Целый месяц он уговаривал ее выйти замуж. В итоге Лида согласилась, хотя все родственники выступали против брака с актером.
Мирное течение жизни нарушила война. В самом ее начале Санаева вызвали на съемки в Борисоглебск, а пока он там находился Москву, как прифронтовой город, закрыли. Томясь в Борисоглебске Санаев не знал, что Лидия с малолетним сыном эвакуировалась в Алма-Ату.
В Алма-Ате мальчик заболел и умер, что стало для Лидии психологической травмой, от которой женщина так и не смогла оправиться.
Когда через год родилась Елена, вся сложная материнская любовь обрушилась на нее.
Елена Санаева рассказывала:
«Потеряв сына, она боялась потерять и нас с папой, и этот бесконечный страх вгонял ее в стресс, в котором она жила. Проявлялся он у нее порой своеобразно: в детстве, когда я падала, она могла еще и наподдать: «Как же ты упала?! Зачем ты туда полезла?!»
Второй случай, превративший жизнь Лидии Санаевой в ад случился в начале 1950-ых. Женщина рассказала на коммунальной кухне политический анекдот, о чем кто-то стукнул куда следует. После разговоров с людьми в штатском Лидия уничтожила все ценные вещи. Изрезала шубу, разбила флакон духов. Ее пришлось положить в психиатрическую больницу, с диагнозом «мания преследования», где несчастную вдоволь полечили инсулиновым шоком.
Эти события заставили Всеволода Санаева окончательно уйти из МХАТа (откуда он уже уходил, да снова вернулся).
Вот что об этом говорит дочь:
«Директором театра в ту пору была знаменитая Алла Константиновна Тарасова, с которой мы жили в одном доме. Как-то они вместе возвращались домой, и отец решил с ней посоветоваться: «Алла Константиновна, я решил уйти из театра». - «Что случилось, Севочка? - поинтересовалась она. - К вам ведь все так хорошо относятся». - «Понимаете, - пожаловался он, - у меня болеет жена, я один работаю, живу в коммунальной квартире (у самой Тарасовой была четырехкомнатная), а ролей, ради которых стоило бы на все это закрыть глаза, у меня нет». И она, подумав, ответила: «К сожалению, Севочка, вы, наверное, правы: пока мхатовские корифеи живы, они вам ничего играть не дадут».
Этот уход благотворно подействовал на карьеру Санаева в кино. Он начал сниматься много, качественно и скоро выбился в первые лица нашего экрана.
В РОЛИ ПОЛКОВНИКА ЗОРИНА
Между тем, у Санаева подросла дочь, тоже решившая стать актрисой. От первого брака она родила сына Павла, который на целых 11 лет стал для бабушки светом в окошке.
После развода дочери Лидия настояла, что ребенок с отцом общаться не будет. Елена не могла матери перечить и предложила мужу встречаться с сыном тайно. Тот от таких подачек отказался.
А потом Елена Санаева на съемках фильма «Докер» встретила Ролана Быкова, которого старшее поколение Санаевых не приняло категорически.
Павел Санаев вспоминает:
«Крики, проклятия и манипуляции чувством вины были главным оружием бабушки. Она нас любила, но с такой тиранической неистовостью, что ее любовь превращалась в оружие массового поражения. Противостоять бабушке не мог никто. Встреча с Роланом Быковым стала для мамы шансом изменить соотношение сил в свою пользу. Когда мама вышла из-под контроля бабушки, та не могла этого простить Ролану.
Быкова причисляли к врагам семьи очень долго. О нем ходило много слухов, которые, разумеется, в нашем доме всячески раздувались. «Связался черт с младенцем!» – патетически повторял дедушка, убежденный, что Ролан не только с мамой «не монтируется», а еще и «испортит ее и выбросит вон». Бабушка тоже твердила, что спасает меня, больного, отдавая последние силы, а мама, вместо того чтобы помогать ей, «таскается» с Роланом на съемки.
Маме разрешалось навещать меня всего пару раз в месяц, и каждая наша встреча, которой я с нетерпением ждал, заканчивалась страшной ссорой. Забрать же меня к себе мама не могла. Это было так же немыслимо, как, к примеру, прийти и попросить что-то у Сталина… Лишь однажды, когда мне было лет восемь, мы с мамой сбежали. Это произошло внезапно. Мама, улучив момент, когда бабушка вышла в магазин, а дед был где-то на съемках, увезла меня к себе».
С 4 до 11 лет Павел воспитывался в отрыве от матери. Но постепенно как-то все устаканилось.
Когда в 1995 году Лидия умерла Всеволод, немало от ее характера натерпевшийся, быстро сгорел. Дочери он говорил: «Лель, пусть бы она вообще ничего не говорила, просто сидела в уголочке на кровати, только бы живая была»
Всеволод ушел вслед за женой в тот момент, когда столь нелюбимый им зять Ролан Быков измерял ему давление.